Рыжков. Рецензии, интервью
ИСТОРИЯ ОДНОЙ КНИГИ
Этот текст, включающий в себя интервью художницы Светланы Наймушиной, я написал 7 лет назад. Вернуться к нему меня побудило радостное событие, состоявшееся в ноябре 2007 года. История продолжается…
Волей судьбы художник из города Грозного Светлана Наймушина уже 7 лет живёт в Екатеринбурге. Живопись, книжная и станковая графика, керамика, иконопись, ювелирное искусство, преподавательская деятельность, литературные упражнения – работу художницы в любом жанре отличают высокое мастерство и артистизм.
В 1987 году Светлана закончила факультет книжной графики института имени Репина в Ленинграде. Темой её дипломной работы был сборник фольклора гребенских казаков – есть такой субэтнос в составе русского народа. До недавнего времени гребенские казаки жили на Северном Кавказе. Вместе со своей подругой Екатериной Белецкой Света ездила по казачьим станицам, записывали старинные песни, Света рисовала. В результате должна была получиться книга «Песни гребенских казаков».
Начиналось всё хорошо: блестящая защита диплома, письмо академика Д.С. Лихачёва с рекомендацией книги к изданию, иллюстрации были приобретены Грозненскими художественным и краеведческим музеями. В 1991 году книга должна была выйти в Чечено-Ингушском издательстве. Но в это время распался Советский Союз. В огне новых кавказских войн погибли грозненские музеи.
Света оказалась на Урале и начала делать книгу снова. Был вновь проделан огромный труд: десятки иллюстраций, шмуцтитулы, форзац, обложка. За это время в книгу были включены песни, неприемлимые раньше из-за цензуры, появился, обогащающий книгу, научный исторический комментарий. Но самое главное – визуальная структура книги стала более отточенной и образной.
Зной и запах винограда
А.Р. В середине далёких 80-х, в дождливом Ленинграде в чопорной Академии я увидел твои яркие, дерзкие в своей оригинальности работы и они меня поразили. Не удивительно, что в столичном институте кто-то хорошо рисует, а на факультете книжной графики владеет мастерством оформления книги. Но все студенческие работы очень традиционны и скучно похожи на творчество руководящих мэтров. Видно, что здесь руководителем диплома был Пахомов, а там Чарушин. Как же, Света, тебя угораздило сделать такое?
С.Н. Когда пришло время выходить на диплом, очень долго не могла определиться с темой. За что только ни бралась, даже за «Евгения Онегина». Но, слава Богу, как-то так, по цепочке случайностей, а может быть, закономерностей, попала не в Михайловское, а домой, на Кавказ, в Грозный. Там и вышла на фольклор гребенских казаков, который меня просто перевернул. Трудно было решиться: уж больно не походило то, за что я бралась, на всё, что обычно делалось в нашем институте. Видимо, взяла верх генная память.
А.Р. Помимо иллюстраций я видел у тебя фотографии из семейных казачьих альбомов, большое количество натурных зарисовок, сделанных с любовью и знанием дела. Лица, костюмы, утварь, оружие, архитектура. Ещё недавно это был целый мир, о котором мы не знаем или забыли. Кто такие гребенские казаки?
С.Н. Помнишь у Льва Толстого «Казаки»? Это про них. Появились они на Кавказе где-то в XVI веке и жили на Тереке бок обок с чеченцами, «Злой чечен ползёт на берег…» - это их колыбельная. У гребенских казаков даже частушки пели под лезгинку. А ещё у Льва Николаевича в повести «Хаджи-Мурат» описывается крепость Воздвиженская, ставка князя Барятинского. Это была наша «вотчина». Там жили мои дед и прадед. В 1918 году её дотла разорили чеченские «революционеры».
Мой дед Емельян прожил 93 года и умер накануне моей защиты. В детстве я тяжело болела и не могла бегать на улице с ребятишками. Дед был моей усатой «Ариной Родионовной». Теперь вот жалею, что не догадалась тогда записать на магнитофон его рассказы и песни. Гребенцы были староверами и умудрились сохранить до наших времён уникальную культуру. Былины, баллады, военно-исторические песни. В хатах висели иконы XVI –XVII веков, хранились уникальные предметы быта – сплав всех культур. Они ведь куда только не ходили в походы – от Хивы до Парижа.
А.Р. Вот и у тебя в иллюстрациях «сплав культур». Традиционные особенности академического рисования и мышления переплетаются с вещами прямо противоположными: тут и изысканная тонкость персидской миниатюры, и грубая наглядность русского лубка, и символичность иконы, предельно напряжённые контрасты ярких открытых цветов. Как это получилось?
С.Н. Помнится, как-то промозглой питерской зимой, после усердного корпения в институте над очередной голой тётей, обвешанной блёклыми драпировками времён Ильи Ефимовича Репина, пошла в Эрмитаж, посмотреть Матисса. Не дошла. В соседнем зале творилось нечто удивительное. Привезли каких-то бабушек в сарафанах, с прялками, свистульками, половичками-варежками и прочими радостями жизни. Сколько тогда в меня, заморённую, от них доброй энергии влилось, экологически чистой, витаминизированной и немудрящей, как морковка с их огорода! До сих пор удивляюсь, Как это в народной культуре получается так просто и в самом главном так красиво. И удивительно современно, потому, наверное, что вне времени.
А.Р. Света, книжка у вас замечательная получилась. Но я прошу тебя рассказать о своей, изобразительной части работы.
С.Н. Хотелось показать всю казачью жизнь от рождения до смерти. Очень трудно было найти адекватную казачьим песням пластическую форму. Уж больно они темпераментные. Вот и решила, что книжечка будет маленькая (формат 60х90, 1/32), но чтобы энергия взрывная, как в «лимонке». Иллюстрации (предельно лаконичные по форме) – под обрезку. Развороты и полосные. Но при всей лихости исполнения старалась, чтобы всё было выверено композиционно. «Воля» у казака это ведь не только бесшабашная удаль, но и умение собраться в кулак. Сверханархия и сверхдисциплина. Книга подарочная. На футляре с одной стороны казак, другой – казачка.
Мужская и женская линия в фольклоре. На обложке – о том же. Конь и корова – «война и мир». На форзац пустила «Древо жизни». Каждая ветвь – название станицы. Все станицы перечислены, где собирали фольклор. В начале книги Дерево цветёт, а в конце приносит плоды. Внешнее оформление – это как берега, которые держат внутренний строй книги. Сюжеты традиционные, как и сами песни. Это почти знак, формула, матрица, но эмоционально окрашенная. Это, наверное, и есть чудо, когда я чувствую перед песней то же, что и моя бабка, и прабабка. Вот и пыталась передать цветом свои собственные чувства и память: зной и запах винограда, цветущие под луной абрикосовые деревья или сумерки в свежевыбеленной хате. И всё это прёт через край, лезет за пределы книги.
Текст сложный – стихи, проза, аннотации, ноты. Использовала курсив и разный по размеру и жирности кегль. Это сделало набор богаче по фактуре, установив баланс между «живописностью» и «полиграфикой». Помогли буквицы, как связующее звено между текстом и иллюстрациями. Вот и всё. Книга сделана. Дело за малым – издать.
Два художника
17 февраля 2001г. в Доме Кино состоялась премьера фильма Анатолия Балуева «Дыхание жизни». Главное действующее лицо фильма – художник Светлана Наймушина. В тот же вечер открылась её выставка. На выставке экспонировались макет и иллюстрации к книге «Песни гребенских казаков» и уникальная серия станковой графики, созданная на основе материалов, собранных Светланой в фольклорных экспедициях. Премьера фильма и открытие выставки стали заметным событием в жизни нашего города.
Фильмы о художниках редко удаются, и на это есть свои причины. Зачастую масштаб личности и таланта кинорежиссёра и его героя фатально не совпадают. Нередко находятся в диссонансе стилистика кинематографиста и художника, с которым он работает. И тогда, по словам Балуева, «получается не фильм, а передача». В данном случае Светлана Наймушина и Анатолий Балуев оказались творческими людьми одинаково крупного масштаба, и их отличные друг от друга таланты проявились образно, ярко и гармонично.
В этом насыщенном символами, метафоричном фильме показано не так уж много работ Светланы, но по тому, что, как и в каком контексте она говорит, становятся очевидными её артистизм, художественная одарённость и самое главное, богатство внутреннего мира и доброта. Не случайно на открытие выставки пришло так много очень разных людей и было такое изобилие роз, хризантем и гвоздик!
«Дыхание жизни» - фильм не только о судьбе художника, но и о наших судьбах, о войне, смерти, жизни и любви.
В этот вечер в Доме Кино прозвучали песни гребенских казаков в исполнении фольклорного ансамбля. В этот вечер было сказано много тёплых, искренних слов в адрес авторов выставки и фильма. То, что Анатолий Балуев на следующий день уезжал на кинофестиваль во Францию со своим фильмом, придавало настроению вечера оттенок оптимизма и надежды. Я верю, что многострадальная книга будет, наконец, издана.
2001 год, февраль
МИР ДОМУ ТВОЕМУ, КАВКАЗ
Выставка Светланы Наймушиной с таким названием открылась в преддверии этой зимы в библиотеке Белинского. Наконец-то долгожданная книга вышла в свет! Выставка была приурочена к этому радостному событию. Книга уникальная, содержащаяся в ней народная поэзия была бы бесследно утрачена. Ведь сегодня от кавказских казачьих станиц русскими остались только названия…
За прошедшие 20 лет полиграфия заметно шагнула вперед, поэтому удалось передать яркий, открытый и гармоничный цвет, подобный открытому звуку народных песен. Так же появилась возможность приложить к небольшому подарочному томику в красивом картонном футляре компакт-диск с аудиозаписями песен. Несмотря на то, что книжка недешевая, на открытии выставки мнгновенно разобрали все экземпляры, которые там были. Авторам приходят многочисленные компьютерные письма и sms-сообщения из Гнесинки, с Дона, из Перми, Волгоградской области, Краснодара от совершенно незнакомых людей. Они спрашивают, как приобрести эту книгу.
Светлана благодарна несостоявшимся спонсорам, не давшим на осуществление «никому не нужного», дорогостоящего проекта ни копейки. Книга воистину народная, сплотились для ее издания люди, в большинстве своем небогатые. Так что ее появление – чудо, здесь вспоминается евангельская притча о лепте вдовы. На последней страничке – неполный список людей, оказавших помощь. Кого тут только нет! Отдельные люди, семьи, организации. Не знаю, получится ли в короткой статье показать их разнообразие: Лига защиты культуры (Рериховское общество), казачье братство «Терек» из Новгорода, фольклорные ансамбли Петербурга и Первоуральска, Вайсмен-клуб «Екатеринбург-2», клуб здоровья «Вита», культурный центр «Солдаты России», православный священник Евгений Пестерев и руководитель чеченской диаспоры Адам Калаев…
Хотелось бы закончить статью рассказом Светы о мастерской художников в городе Грозном, где бок о бок работали люди разных национальностей, культур и религий. О том, как эти культуры обогащали друг друга, а соседи относились друг к другу с уважением и любовью, твердо зная, что они – соотечественники. Но, думаю, Светлана сама когда-нибудь об этом напишет, ведь она, ко всему прочему, одарена и литературным талантом.
Решил, что в журнале к книжным иллюстрациям и станковой графике уместно будет добавить ее портрет, сделанный когда-то в Грозном ее другом, замечательным ингушским художником Зелимханом Эсмурзиевым. Мир дому твоему, Кавказ!
2007 г., декабрь
P.S. Учитывая, что «Веси» - региональный журнал, а статья получилась про Кавказ, бесцеремонно выдаю творческие планы художницы: она собирается делать фольклорную книжку об уральских казаках. Почему бы и нет? Ведь все связано друг с другом в этом мире. Вот какую песню, записанную в кавказской станице Шелковской, я нашел в Светиной книге:
Как на речке, на реке
Было на Камышинке,
Собирались казаки-друзья,
Они все охотились,
Кизлярские, гребенские
Они все со семейными,
Командиром был у них, братцы,
Что Ермак Тимофеевич.
Уж речи он говорил, братцы,
Как в трубу трубил: -
Уж вы слушайте, братцы,
Ермака ли меня послушайте!
Как проходит у нас, братцы,
Лето теплое,
Наступает у нас, братцы,
Зима холодная.
А и где же мы, братцы,
Будем эту зиму зимовать?
На Урал, братцы, пойдем –
Переход велик…
